Чехов
1
— вода вода она везде
видение мое во тьме
я болен ну же помогите
— нет ты силен бери-ка сито
и просевай то будет плохо
а это будет хорошо
а это будет плохо
а это — хорошо
вон то — не совсем правильно,
а это — совершенно корректно
2
— примите данность бытия
и отразитесь в водоеме
вот гладь она не сплошь одна
в ней есть невидные проемы
заметили? и я заметил
в курчаво розовое лето
горит усохшая трава
и говорит: «я есть трава
а дым так он не от меня
он от другого, вон того».
мы верим и берем того
3
— палаты барин суть недлинные
коли посмотрите с осины вы
— и правда глаша суть недлинные
а если слез бы с той осины я?
— тогда и данность бытия
из тела б вышла улетела
сказав: не ждите вы меня
а ждите вы другое тело
и вот оно уже идет
выходит на грудастый холм
и машет машет: «это плод
в моей руке а вон и дом»
4
— откуда это? — не сейчас,
вы не мешайте, мне неважно,
откуда это, важно то,
что я еще работаю в конто-
ре до ноября.
— ладно, я пошел тогда?
— а вы еще думаете?
— но если голос мой тупой
возьмет и скажет слово-шар:
покажут пальцем: ты видал!?
смахнут рукой
5
— ну по́лно вам, сирень большая,
и двор квадратно добр,
зайдите. — а можно ли? ведь так бывает:
зайдешь, и разговор хромает.
— бывает и так, по-разному бывает.
— вот и я о чем. — хорошо, не заходите.
— но теперь-то уж точно зайду.
— а ноги не вытер.
— и ноги вытру. — хорошо.
Без названия
Летягой перепончатой,
чьей блошке крылья — как батут,
лететь с одной деревни на другую
и южнорусские дома обозревать,
и «я волнуюсь» шептать,
приветствовать отсутствие,
незанятость и светлость,
спуститься с неба лаской голубой,
пока шумит вода в ушах о кровлю,
бежать тропой разросшегося парка.
Теперь зима, и снег не падает,
он — масса;
слоновой кости пешка в нем торчит,
тем самым указует:
объемен слой и обладает перспективой,
и, в целом, не совсем уж бесконечен,
как может показаться;
если часть его попала в объектив,
и белым занят весь экран,
негладким, в углублениях — прозрачным
(снегам присущи дыры),
ошибиться — уступить
ту созерцательность,
привычную свободным.
* * *
«раскаленный приемник событий
отражается в зеркале днем
и звучит, полотенцем укрытый,
дольше и чаще, чем нужно,
пока вишня с усатой сестрой
за окном изучают друг друга,
и доверие кошкой жмется ко мне,
огромное и чудесное.
я ухожу весь в чувствах
по разбросанным как понтоны коврам», —
с такой оснасткой выражаясь
кто-то шел и звучал
в незвонкую трубу поместил
прошедший день
так что он глухо метался
в заданных границах,
будучи неподвластным внешнему,
хотя и обладая возможностью
созерцать его — это внешнее — сквозь два круга:
один давал наличие прохожих
другой давал подобие пути,
вдвоем они беспорядочно меняли между собой задачи
как ток заряд в сети.
про нечто подобное еще говорят:
«ДВЕРИ
ДВЕРИ ПАМЯТИ
ОТКРОЙТЕСЬ»,
— беспокойно и трагически,
словно ожидая чудовища, или чего-то вроде того,
но,
как ни странно,
сквозь открытую дверь видно только пыльный бетонный пол.
(«это — метафора вытеснения», —
отметил павел андреевич,
я подсел на его кушетку, чтобы послушать,
что он еще скажет.
— павел андреевич чрезвычайно разговорчив,
так что наша беседа затянулась за полночь,
мы разошлись, взволнованные,
и я потом долго не мог уснуть).
Монолог
я быть пошедшая дом
и отражаться в стекло машина
я быть с улыбка серый тать
возможно я не помахать
ему который думать мрачно
но я идти. быть скудный вечер
на цвет, а все-таки он сплошь.
возможно нет.
но я не загадывать такой вопрос
поскольку обжечь рука в медный купорос.
позавчера.
ох память моя память
однажды думать где дрова
оно есть за печка
дура. дура.
встать. взять.
эра звенеть как золотой шар,
полый эра, литой,
никем не поддерживаемый,
на всякое прикосновение отвечать:
«ничем мы не блестеть,
хоть вам и рада простодушно.
зачем вы нас посетить,
в забытый поселок, в глушь,
я бы вас никогда не знать,
не знать бы горькое мучение».
43 
