ISSN 1818-7447

об авторе

Михаил Немцев родился в 1980 г. на Алтае. Живет в Новосибирске. Окончил аспирантуру Института Философии и права Сибирского отделения РАН, кандидат философских наук (диссертация «Содержание и значение «философского текста» в философской герменевтике ХХ века», 2008), магистр гендерных исследований, преподаватель Новосибирского Государственного Технического Университета. Занимается теорией философии, теорией культуры, критикой современной философии, историей философии в России и в СССР. В TextOnly опубликовал перевод эссе Славоя Жижека (№12).

Новая карта русской литературы

Само предлежащее

Нина Виноградова ; Дмитрий Билько ; Анатолий Каплан ; Пётр Сафронов ; Сергей Данюшин ; Алексей Кияница ; Михаил Немцев ; Анна Румянцева ; Сергей Соколовский ; Гали-Дана Зингер ; Константин Шавловский ; А. Нуне ; Русская поэзия Казахстана

Михаил Немцев

Кожа всё стерпит Стихи лета 2014 года

Чёрный бражник

Марево размягчает ударные струны.

К чему восклицательный знак приставить? Поищешь и не найдёшь.

Изобретётся ли повод хотя бы к загулу в кругу друзей?

Если не время великих дел… Жизнь эту просто так, унынием, не возьмёшь.

Завтра я ещё не умру! Затем придёт послезавтра.

 

Так выпьем! За чёрное молоко

послезавтра, ядрена вошь!

Сон в летнюю ночь

Проникая в нору жилища, этот зверёк

находит сам себе путь. Да это несложно.

Он идёт к человеку, мохнатую лапку трясёт, как кот,

пересёкший лужу, — но он не кот.

Необесточенный телевизор на холодильнике —

нелепый без звука медиатор чужих жестов —

зверьку и дружбан и подельник.

И ему — приветственный взмах хвоста.

Зверёк сворачивается у виска спящего человека,

Он будет навроде кошки, но куда там кошке.

— Ы-ы-ы-ы, — воет во сне человек, — етажы-ы-ы!!!

Ужо топорик, уже топорик-то под подушкой!

* * *

Телепровал с чёрной, но влекущей поэтикой ада здесь-и-сейчас.

Недомолвки, подгонки. Самолёт провалился в тартарары,

проявился с другой стороны земли,

притащил неизвестно откуда отряд вуду, теперь они

размножаются здесь и там.

Это клип скоростной, кто подсел на него, рискует

инерцией вспышек быть выброшенным из этого мира.

Наблюдатель здесь неуместен. (Наблюдатель — от слова «блюсти».)

Кирка, топор, штык-нож —

вот что сподручно, когда уже нет места «любви ненаучной».

И прочей любви вообще: пришли времена

размножения отпочковыванием.

Продолжая всего лишь смотреть, рискуешь ощутить себя сукой

(самкой нелепого, нездешнего миттельшнауцера).

Но ты продолжай смотреть. Утешенье, оно же подсказка:

разве из нас хоть один — не миттельшнауцер,

разве из нас хоть один — не чихуахуа

перед лицом недалёкой уже войны?

* * *

Любовница — это такая вещь,

которой пользуются иногда.

Люди вообще замысловатые существа.

Некоторые мужчины её используют как нашлемник,

некоторые мужчины её используют как нажопник,

некоторые женщины располагают ею как трофеем.

Некоторые живут с любовницей как с женой,

но тогда это и есть жена!

Подумаешь: жизнь начинается с чая —

в чайнике, а не в пакетиках. Однако и это — домысел:

схемы тут нет. Представь, появляется человек,

откуда-нибудь подходит, говорит: я возможен вообще почему? Вот на мне

не состыковался чертёж!

И поэтому я здесь есть.

Впрочем, тело и есть тело, чего только не начертишь! Кожа всё стерпит.