Прощание
Он вошел и наклонился поцеловать ее:
она давала ему силы.
(Женщина смотрела на него безответно.)
Запотевшее зеркало
лениво копировало жизнь.
Он затянул галстук —
сжалось сердце —
проглотил бессмысленный мутный кофе,
рассказал о своих планах
на сегодня,
о вчерашних мечтах,
о надеждах на никогда.
(Она взирала на него в молчании.)
Он снова заговорил. Упомянул
ту долгую борьбу и прошлую
любовь. Жизнь — это неожиданность,
сказал он. (Слова хрупки как никогда.)
И замолчал в ее молчании,
приблизился губами к ее
губам и заплакал
над их безответностью.
Ангел
На рассвете,
когда плотность дня еще непривычна,
я снова встречаю тебя на границе,
через которую отступает ночь.
Узнаю твою сумеречную прозрачность,
твой незримый лик,
то крыло — клинок, с которым я сражался.
Ты здесь, ты возвращаешься, ты возникаешь вновь
у самого края, владыка
неопределимого.
Не отделяй
тьму от света, ее породившего.
Девушка-подросток
Уже ярким солнцем освещены твои берега,
никто не вспоминает холодных дней.
Уже снов недостаточно, чтобы оправдать
твои вздохи, все до единого.
В воздухе ты поёшь.
Вот уже зеленеют твои одежды.
И уже никто ничего не знает.
Никто не знает об этом:
как, почему и когда.
* * *
После пробуждения,
пока ты стояла
на пороге дня,
я написал слова
на твоем теле.
После явилась ночь и стерла их.
Но ты все так же меня узнавала.
Тогда я запечатлел
одним дыханием
те же слова
на твоем же теле,
и всякий, кто прикасался к ним, —
обжигался их светом.
Октябрь
Легкий свет, упавший
на россыпь вечерних листьев.
Дай руку,
и мы
обойдем его на цыпочках,
чтобы не наступить,
чтобы не сгореть незаметно
в его спящем пламени,
тусклым очертанием растворившись
в осеннем воздухе.
Этот образ твой
Ты была рядом —
ближе, чем мои же чувства.
Ты говорила изнутри любви,
вооружившись ее светом.
Мне никогда не выдохнуть
столь чистых слов любви.
Твоя голова, слегка
склоненная ко мне.
Твои длинные локоны
и стройный стан.
Ты говорила изнутри любви,
вооружившись ее светом,
однажды серым вечером любого дня.
Пусть моя юность и мои слова
станут памятью о твоем голосе и твоем теле,
и этот образ твой пускай меня переживет.
38 
