Само предлежащее
Полина Барскова
Modern Talking
В черничнике сейчас человек Андрей страшно занят. Он сцеживает с веточек ягодки и ссыпает тебе в ладонь. Ритуал: он угощает тебя и балует и смотрит напряжённо, сурово, по-хозяйски, как ты их глотаешь. Если ягоды высыпались, он их собирает, придавливая. Ты благосклонно ждёшь и томишься.
читать
Анастасия Афанасьева
Три истории о мёртвой жизни
Трудно умирать, будучи живым, потому что кажется, что дальше — ничего нет. Когда отступает целая топография, когда на дно уходит целый мир, со своими людьми, смыслами, трудами и их результатами, когда заканчивается война — и вместо ожидаемой медали (не бывает никаких медалей) оказываешься в начале другой войны. А в этой, другой, никакие заслуги и награды предыдущей не действуют. Все — заново, и все — по-настоящему.
читать
Маргарита Меклина
Марианна, сестра…
«Да ты просто втрескалась в эту Надежду! Думаешь, если она выступала за права ЛГБТ, так сразу на тебя западет? А у нее муж! У нее дочка! У нее глаза как два озерца! Хороша да не про тебя! Срочно забудь, ведь от приключения до заключения — всего один шаг!»
«Да она ближе мне, — Далекая говорит Близкой, — чем ты, в сраном своем США!»
читать
Тамара Ветрова
Клыки и дева
Пески образуют барханы в виде Кремлевской стены, других памятников. Но Президент, надо отдать должное, не моргнул глазом. Вообще застыл, как собственный брат-близнец: ни движения, ни ропота, ни дружественных угроз. Суслики выстроились полукругом… (или это в телевизионной версии?). Короче, стоят в молчании дети природы, как бы напоминая, что между человеком и стихией существует невидимая грань… Президент принял беспрецедентное решение (это Екатерина Андреева) — а в кадре пески и лепет барханов, оазис — источник пресной воды; насаждения… Суслики сидят, как приклеенные. Толян орет, что это муляжи. Но какие же муляжи, господи, когда глазки так и прыгают, как зверьки? Это не муляжи, а натуральные суслики, возможно, из зоопарка, тут никто не спорит. Но именно животные, а не сотрудники в масках.
читать
Артём Верле
Алгебраическое условие
ну как можно прокруст
лязг скрип хруст
ну какой ты художник
ты какой-то сапожник
вытягиваешь короткого
корнаешь длинного
всё это как-то рутинно
это как-то привычно
читать
Виктор Шепелев
Врачи и рыбы городских поликлиник
ты
отделил мужчин от женщин
в очереди на флюорографию,
ты
дал нам щадящий режим питания,
отделил рыбные дни от всех прочих
(и отделил хлебы от рыб),
ты
неразборчивым почерком
выписал больничный лист наш,
и освобождение от уроков наших,
и направления наши
читать
Дмитрий Пастернак
И прочая божья тварь
и рабочие мокнут — до трусов до последней нитки
души их истончаются
становятся тоньше вощеной бумаги
их дети сидят в нетопленых квартирах и начинают болеть
у деток начинается жар:
папа папа разве ты не читал Достоевского
там где о слезинке ребенка и царстве Божьем
что же ты папка крышу-то вовремя не покрыл
читать
Юлия Грекова
Кружится время
время жить —
уступать
и напёрстку,
который так твёрд
читать
Дмитрий Дерепа
Длинныеслова
причина наверное
в теле лежит скрипа ради
как твои лёгкие руки и чистые мысли
читать
Юрий Годованец
Ближе некуда
Почему в этом мареве сытом
до конца ненасытен любой?
Ласка стала таким дефицитом,
что уже превратилась в любовь.
Солнце в красках играет на Пасху,
веселя плодоносную плоть.
Почему же любовь, а не ласку
посылает нам с неба Господь?
читать
Станислав Снытко
Декабрь в Ленинграде
Не жизнь, Суровая Дебилка, их съела, — а просто: так ветрен пейзаж, так ядовит этот вид, что слов не найти, предложение не собрать, и неотчётливо фото. Как если бы кто-то бубнит и кривляется, и хохочет и мучается, и тёплую пулю глотает. «Горьковаты дела твои, Господи нежный», — пел, смеясь и танцуя, и играл — с зеркалом, шеей и шилом. Чтобы: напропалую — отсутствовать.
читать
Андрей Иванов
Из романа «Батискаф»
С другой стороны, я знаю одного писателя, который живет в Питере, и это совсем другое дело! Это воплощение совсем другого порядка! Это живой пытливый ум! Интеллектище! Энергия и струя! Человек с большой буквы! Человечище! Такой никогда не упустит своего куска пирога! Этот не станет щелкать челюстями без дела! Ни одного слова просто так, все учтено и подсчитано. За сорок лет он никуда ни разу из Петербурга не уезжал. Этот писатель невообразимо далек от гниющей души города, как будто он прилетел с Альфы Центавра! Он совсем не потеет. Думаю, он не будет разлагаться и после смерти: его и мумифицировать не придется, можно будет просто выставить его труп в витрине книжного магазина посреди его томов, читатели будут приходить, прикасаться к нему и духовно очищаться!
читать
Дмитрий Веденяпин
Уроки английского
Когда Валерий Николаевич впервые вошел в нашу поточную аудиторию, чтобы прочитать вступительную лекцию своего политэкономического курса, я, взглянув на него, буквально вздрогнул в предчувствии беды, нависшей над этим человеком. Его лицо всегда, даже когда он стоял на свету, как будто оставалось в тени. Именно так — тень близких испытаний и многих скорбей лежала на его невысоком челе, прикрытом косой гитлеровской челкой. Поднявшись на кафедру, Валерий Николаевич первые минут пятнадцать держал себя в руках, уныло бормоча что-то про законы социалистического хозяйствования, но потом все-таки сорвался и заговорил о «главном», то есть о жидомасонском заговоре. Его голос окреп, в движениях, поначалу скованных, появилась свобода. Оказывается, всему миру и нашей стране в особенности угрожала страшная опасность. Причем очень давно. Даже Кремль, если посмотреть на него с высоты птичьего полета, представлял собой не что иное, как Звезду Давида; спроектированное в виде раскрытой книги многоэтажное здание СЭВ на Новом Арбате являлось прозрачным намеком на Пятикнижие Моисеево и т. д., и т. п. Студенты оживились. Лектора засыпали вопросами.
читать
Михаил Бараш
Из книги «Говорящие часы»
Только один вопрос: «Как прыгать в вечность, рыбкой или содатиком?»
читать
|
38 
