ISSN 1818-7447

об авторе

Галина Рымбу родилась в 1990 году в Омске. Училась на филологическом факультете Омского педагогического университета и на теологическом факультете Омского университета, затем окончила Литературный институт имени А. М. Горького. Позднее также изучала социально-политическую философию в магистратуре Европейского университета в Санкт-Петербурге, преподавала в Санкт-Петербургской Школе нового кино. С 2018 года живёт во Львове. Соучредитель Премии Аркадия Драгомощенко для молодых поэтов (2014—2017),  координатор всероссийской Недели молодой поэзии (2013), организатор семинаров о феминистской литературе и теории. Автор книг «Передвижное пространство переворота» (2014), «Время земли» и «Жизнь в пространстве» (обе 2018), лауреат премии международного фестиваля «Поэзия без границ» (Рига, 2017).

Новая карта русской литературы

Само предлежащее

Галина Рымбу ; Анна Румянцева ; Фёдор Сваровский ; Георгий Геннис ; Светлана Копылова ; Валерий Леденёв ; Полина Андрукович ; Дарья Суховей ; Александр Иличевский ; Юрий Солодов ; Ольга Брагина ; Ирина Котова ; Михаил Немцев ; Михаил Ягнаков ; Владимир Коркунов ; Марина Бувайло ; Юрий Гудумак ; Кирилл Новиков ; Алексей Александров ; Демьян Кудрявцев

Галина Рымбу

Стук в лицо

время мира

материя вошла во время

оттуда возникло всё

 

взрыв кожи

устройство гортани

 

состояния земли

 

*

 

затем всё различилось

и стало прежним

 

но стало расколото

на запад и восток

 

и так появился связанный мир

и дрожал станок языка

когда к нему вышли оттуда

ангелы кожи

 

*

 

они видели как

время мира дочерпывает

из расщелины кипяток

для выживших

 

*

 

темное масло мертвых

стон трубопровода

в недрах и гул

военных созданий

 

одни едят

хорошо

 

а другие

смотрят

как

 

на границах другого ума

восстание

вырождается

 

*

 

ослепли животные что лежали

на красной книге субботы

 

воздух вздулся

над заливом — мелкая черная пыль

ума

взорванный монастырь

 

*

 

до монастыря было время

и не было добра и зла

мы были в рейсовом автобусе

 

она смотрела как

то вырождается

и хотела убить себя

в рейсовом автобусе

 

*

 

там где нет добра и зла

и нет ничего что можно сделать

 

не прикасайся

будь далеко

будь дальше

безопасного прикосновения

 

без прикосновений

будь далеко

 

от мира

 

*

 

вдалеке от мира

как звери держим свои глаза свои взгляды

далеко от тела

в безопасности

 

с шести сторон от границ

говорим о границах

разделяем еду

на мертвую и живую

полученную простым путем

от тех что смотрят как мы

низко едим толкаясь

как обнимаемся ночью

в скрытом шатре

 

*

 

нас любовь отделила от мира

она же

дала еду и богатство

всем бедным вжатым в мир

вжатым друг в друга

в метро

в постели

в гробах (что вжаты друг в друга

по бедности захоронения)

чем беден наш ум

что мы бьемся о стены

не умея понять

как прекратить это

разделение

 

сейчас

 

(*)

 

ночь

 

гимн камер

 

ум приходит в движение

 

под тяжестью тела

 

 

рассудок

 

ребенок

удар на память

ясное небо над Нью-Йорком.

что здесь ясно?

 

это схватка

 

*

 

сухой старик в ржавой будке

продаёт хот-доги за доллар.

 

вкусно.

 

хорошего дня.

 

*

 

боюсь, что это может понравиться

показаться слишком красивым:

 

взрыв кожи

 

*

 

ангелы кожи пели так

как будто бы нет никого

среди них кроме них

 

выживших

 

*

 

огромные стручки

странных деревьев

мечутся

вдоль океана

 

ты улыбаешься

ветер

и я улыбаюсь

ветер

волосы гонит в рот

 

в моём животе

свёрток времени,

 

живой, он несет собой прерванный свет

 

*

 

взрыв внимания —

и вот мы уже стоим на дне гудзона,

сжимая сухие листья в руках,

хот-доги за доллар…

 

и город, как подводный экран.

 

депрессия — это ясность.

 

*

 

два мира — сверху, в сияющем зданий стекле

и снизу — с движением, запахами, ангелами гортани и кожи,

путеводителями вжатых в землю, в себя,

с передвижным роялем в сквере и разбитой бутылкой вина на пути,

с пресной слюной от голода и потрепанными книжками за доллар

о мире, который не выбирают, который не ждут,

и о тех, кто не спустится.

 

*

 

место

взорванных зонтиков

 

*

 

магазин смерти

«эволюция»

от бродвея

 

слева

 

в сторону схватки

 

*

 

поешь — и увидишь

новое небо над едой

 

и колонии поют

одновременно

ржавым голосом

стихи из метро о волшебном зеленом горошке

что насытит всех выживших

 

*

 

мы улыбаемся

 

фото:

удар на память

Из «Книги упадка»

IV (приложение: из книг любви)

пожалуйста, открой глаза.

во сне я держу твоё отсутствие.

пусть это будешь ты —

там, за мостом лжецов, на другом берегу

входишь в тяжелую воду,

красный флаг растворяется на тебе, —

накрываешься тёмным.

 

открой и увидишь

похоронную процессию, где смеются,

в городе, нагретом чёрным солнцем,

с иссечёнными часами на башне,

и, когда будет утро, услышишь,

как здесь нет никого, и разбивается лёд

над забытыми землями

 

и мы бежим дальше, укрывая ребенка,

обнимая потерю, наши книги упадка

дрожат. это шаббат наступил,

вечный шаббат, начинается мир

в любви, как ты хочешь

(не видишь),

в бездействии.

 

пожалуйста, открой глаза.

там, за границами дня началось восстание.

я держу книгу, где всё началось, — дыхание.

 

коханий, починається світ

чёрное солнце вместо дневного всходит, иссекая землю, мы ждём

сообщества; исход — мы идём нитями света, без общего, отмыслившись от мест,

мой мобильник почти разряжен, я пишу это, чтобы зафиксировать: край ночи,

словно липкая пена скатывается в уголках глаз.

мы достигли пределов.

 

никто из любимых не откроет глаза.

никто из выживших не будет прежним.

 

красные лица в фонтанах нефти… обгоревшие здания…

 

я знала земли, где от жажды лижут солёную жёлтую землю,

где убивают, не глядя на кровь,

и земли, где сберегают воздух, наслаждаясь бликами солнечных батарей,

пьют прохладное просекко под радужным куполом…

мы достигли пределов.

 

последние насекомые на разных концах земли опыляют бурый бутон:

 

ненависть.

 

мой мобильник почти разряжен, я пишу чтобы зафиксировать: край ночи

другой, с другими, и снова

книга упадка взорвана,

вблизи от огня.

* * *

темнота. её глухой короб. в машине ночи

лежу

на заднем сидении.

 

это такси?

 

куда мы едем?

 

на окраину.

 

*

 

всё, что сделали новым, уже забыто.

это фраза. черпак для смысла

из мёртвой воды.

 

где мои вещи,

если всё почти собрано

 

*

 

так-жизнь.

если всё вперёд-время

застыло.

никуда не годится.

только голос из трубы.

такое

детское тело. запахи запахов.

 

*

 

лагеря близости

 

уже скоро

 

*

 

всё, что было забыто, через искусство:

 

вперёд-язык

 

*

 

его здесь нет

он давно

из выживших

их язык стучащий

руки

рвущие темноту

 

*

 

те стены что строятся на границах внутри

«мы»

их строят

а мы ждём

забыли

 

она

 

подходит к стене

 

*

 

они не были рядом

не держались за руки

не дышали

не замыслили

мир

ждали его думали по рождению

будет дано

это право

 

*

 

нет равных. почему?

это только стук выживших

в нём различаем

 

это — право?

 

*

 

вокруг воды война вокруг воздуха

за воздух

несвободно дышать

не дышать

никак

это стук о стену

о крышку

 

появимся снова

вода или кровь

 

*

 

позвони мне

через время

на окраину

 

в моём рюкзаке ночь

и я несу её на спине

вперёд всего

 

в моём горле таблетки

ночи

ум полон слухов о стене

о выживших

 

*

 

ткачи

мы ткачи

ткали

эту одежду глухую

 

для ума иссякшего

в голосе труб

искали

способ забыть

сделали эти объятия

для последнего

 

стук в лицо