ISSN 1818-7447

об авторе

Анастасия Афанасьева родилась в 1982 г. Окончила Харьковский медицинский университет. Публиковалась в альманахе «Вавилон», антологии «Освобожденный Улисс», сборнике «Братская колыбель». Книга стихов «Бедные белые люди» (2005). Шорт-лист премии «Дебют» (2003), лауреат Русской премии (2006), премии Интернет-журнала «РЕЦ» (2005). Живет в Харькове.

Страницы на сайтах «Полутона» и «Молодая русская литература»

Само предлежащее

Анастасия Афанасьева ; Дмитрий Григорьев ; Александр Дельфинов ; Демьян Кудрявцев ; Александр Уланов ; Шамшад Абдуллаев ; Марианна Гейде ; Георгий Балл ; Мария Галина ; Мария Ботева ; Михаил Нилин ; Андрей Грицман ; Сергей Завьялов ; Яна Вишневская

Анастасия Афанасьева

А я — буду

* * *

Что там, на Луне? — спрашивает Кусто

Что там, на дне? — думает Армстронг

Белобородый садовник стрижет кусты

Беззаботно стрижет кусты

Ножницы — такой инструмент: из ряда вон

Они сразу: и кисть, и клавиатура, и что там еще бывает

И куст бесформенный тоже из ряда вон:

Превращается

Приобретает

Нестриженые кусты ему головами кивают

О новом, постриженом, проходящие мимо люди заводят речь

Из современного Sony хрипит старенький Армстронг

Диск доиграет, садовник закончит стричь

посмотрит небеззаботно

и срубит куст

Ну и пусть, он уже не тут, пусть

как предыдущий куст и следующий куст

* * *

Красные девочки, рисующие на асфальте белесые круги

Оловянные мальчики, рисующие круг футбольного поля

Ты — пойман

Ты — понят

Береги веточки, которыми рисуешь, не береги мелки, береги, не береги

Вот так подумаешь по дороге на работу, что-то такое вспомнишь,

Пока ищешь деньги на билет

Внимательный контролер смотрит не то что в глаза: в зрачки

Ссыпает в ладонь сдачу — серебряные кружки: совсем мелочь —

Одна, две копейки

Возьмите, всё равно нам отдадите

Я слушаю молча, и он повторяет:

Возьмите, всё равно нам отдадите

Я говорю — «да», контролер отходит и замолкает

Чего не услышишь в зимнем утреннем трамвае

Вот так подумаешь: откуда он о тебе всё знает

Пока мелочь теплеет в кожаном кошельке

Преображается в кожаном кошельке, в моей руке,

Пока я принимаю ее — готовлюсь к тому, чтобы отдать ее

Пока я отдаю (уже не совсем) ее, принимаю что-то другое

Пока утренние трамваи со мной внутри

наматывают расширяющиеся круги,

красные девочки рисуют расширяющиеся круги

оловянные мальчики рисуют расширяющиеся круги

Хоть береги, а хоть не береги

* * *

Вести с полей принесли бытовые аскеты

Вещают: освободишься от генотипа,

Историотипа, социотипа, мифотипа  и прочих

Бесчеловечным будешь, прозрачным, интактным

На выбор что-то оставишь, допустим, имя.

Например: Еремея, Барт, Кеннеди, Блейлер

Имя, лишенное смысла, формы, значения

Имя — слово в пустой пустоте пустотелой

Слово, которое только и было  в начале

Слово, которое будет

* * *

Хочется вполоборота, едва-едва, слегка

Сравнение: рука зажата в кулак или

еле касается лба, а

через мгновенье поправляет упавшую прядь

Хочется, чтобы не похоже на яркую маску Греты Гарбо

На чрезмерные страсти Рембо

На жужжащую пчелами  в тамтамы бьющую

Евпаторию летом

На кислотный цвет на чрезмерные акценты в декламации поэта

Хочется, чтобы едва-едва, слегка, вполоборота,

Но — громче и глубже любого крика.

Так, будто, человек, оказываясь за бортом

сигнализирует о предстоящей гибели с помощью сигаретного

огонька\блика

* * *

Туземец не пишет, не говорит, туземец поёт.

Раскрывает рот:  вооот              так,

до облаков поднимает звуковой флаг:

«Белая белая кожа сухое вино голубая кровь

Не хижина а дворец отчий дом кров

Новенькая мазда комбайн стадо коров

Молод силён жилист здоров».

Туземец не пишет, не говорит, туземец поёт.

— Всё-то есть у меня даже то чего не просил

Всё-то я осилил всех пригласил угостил

Рос ввысь, рос вширь, рос, и опять же — рос

Где бы купить такой гриб, чтоб откусить

и перестать быть настолько большим?

Как у Алисы в стране чудес…

Счастье присосалось ко мне ядовитым клопом

Оно питает меня, я расту, и ноша моя растет

А ежели упущу, уроню мазду комбайн стадо коров

Или хуже — дочь, сына, отчий дом-кров?

На каком рынке, в какой лавке мне гриб найти,

Откусить — и назад расти

До размера солдатика оловянного, назад расти,

В железных кулачках только булавочную головку нести

* * *

1.

Говорить о Верлене не потому что

нравится а потому что приятно

Контакт с собеседником, восхищение, всё такое

Говорить о Козлове без пафосных слов

потому что истинно и любимо

В общем, и собеседника-то не нужно

 

Только по-второму могу

2.

Произносить

Не потому что истинно, а потому что нравится

Например

«Маленькие пони три сантиметра в холке семенят по булыжному настилу,

везя в соломенной корзинке пару  грустных задумчивых муравьев….»

Пони, холка, корзинка и муравьи — отчего-то

Именно это

Сегодня кажется каким-то, что ли, светлым,

Прозрачным — словом-на-выдохе, то есть, словами

Вот они, как блестящие мячики прыгают

Каждому бы отдать пас, всякому рассказать:

Маленькие-пони-три-сантиметра-в-холке-семенят-по-булыжному-настилу

Везя-в-соломенной-корзинке-пару-грустных-задумчивых-муравьев …

Говорить, потому что нравится, не потому что истинно

Потому что с каждым ненастоящим словом

воздух и кровь становятся легче легче и легче

Даже взлететь можно. По-настоящему

* * *

Две собаки рыжая и черная

друг за другом на станции метро

Перед тоннелем остановились, принюхались,

похоже, засомневались:

прыгать, бежать или не прыгать, не бежать?

В итоге по лестнице вверх до стеклянной двери

После я их не видела

Собаки не умеют открывать двери и врать

Собаки не умеют открывать стеклянные двери и врать

Выпустил ли их кто-то умеющий делать и то, и другое?

Одна собака с хозяйкой в вагоне

Плачет — ее гладят — она виляет

Собаки умеют бояться вагонов и не бояться ласки

Собаки умеют бояться тесных ярких вагонов и не пугаться ласки

Я умею читать и читаю

Я умею читать рекламу на стенах вагона и я ее читаю

«…Genius: тебя окружает гениальный мир»

 

Говорят, за такую строчку платят 50 долларов

* * *

Разговоры, похожие на китайский фарфор

Зубная щетка, смахивающая на мягкую бормашину

Хочется зависнуть в кухонном гамаке до тех пор,

Пока не дочитаю Фриша

Кажется, Бодрийяр писал об избыточной обернутости:

На креслах чехлы, телевизор на пьедестале,

На столах — обязательно скатерть и ваза

На человеке — майка, рубашка, свитер, пиджак, ватник

И так далее, одновременно

Иллюзия обладания = всё сразу

(Равенство не изменяется от перемены мест)

А можно вместе обклеить стены отксеренным словарем Даля

И этого

совершенно хватит

* * *

Величественная бабочка, расцвеченный махаон

Обречен на смерть, поскольку он

Олицетворяет пафос во всей красе:

Другими словами — ни то, ни сё.

Газетный обрывок с полунадорванным словом,

Прилипающий к подошве в половину второго

И отступающий через долю секунды

Каждой своей буквой говорит: я буду

И когда ботинок твоих не будет, я буду

И когда тебя не будет, я буду

Махаона не будет, а я — буду